Вороной.

Расскажу-ка я вам очередной нон-фикшн.  У меня есть что вам рассказать. Да вот беда - действующие лица самых интересных историй все еще живы и могут неоднозначно заценить мое освещение полумрачных событий, где зачастую задеты интересы серьезных людей и порой находятся за гранью дозволенного законами и наказуемы по уголовному кодексу. И поэтому выложу безобидный за истечением срока давности рассказик.

Начало этой истории начинается в период моей срочной службы в армии. Так довелось, что после учебки в Отаре меня перевели служить  поближе к дому. И дальнейшая служба моя прошла в войсковой части 10216 г. Шымкента. А точнее, через неполную неделю службы в расположении части меня отправили в так называемое подсобное хозяйство, находившееся в трех километрах от Самсоновки, ныне называемым Акбулаком, что в Сайрамском районе.

Если верить старожилам, раньше там располагалась секретная войсковая часть с пусковыми ракетными установками и якобы после засветки расположения вероятными противниками эта часть со своими грозными ракетами куда-то передислоцировалась. Капониры, ангары, подземные какие-то сооружения, почти вертикальные входы в них уже  были залиты бетоном, а внешне все было оформлено как пансионат для отдыха советских трудящихся. Аккуратные домики с бетонными тротуарами, бассейн, спортплощадка. Наверное, в основном там служили офицеры, т.к.  там была маленькая казарма на человек 25-30 и малюсенький плац. Остальная инфраструктура типа резервуаров  склада ГСМ и огромного почему-то продуктового склада была под землей и практически не заметна на ландшафте. Все это располагалось  на десяти-пятнадцати гектарах между колхозных полей пшеницы, сафлора и клевера и буквально утопало в некогда прекрасном саду сортовых яблонь и груш.  

Как я говорил, это были 1992-1993 годы, развал Союза, парад суверенитетов с расформированием некоторых воинских частей, разгул бардака на гражданке и в армии. Вот на этой волне резко участились случаи  СОЧ, во избежание суицидов в военкоматах шли навстречу «лыжникам» и оставляли служить рядом с домом. Таким образом, под моим началом оказались полтора десятка солдат разных призывов, из которых дюжина были «лыжники» из Карабулака, Манкента и других уголков нашей области.

Был среди них парень из Ленинского района, звали его Сержан, кличка тоже несложная, «Сержант». Он был  третий сын от первой жены многодетной семьи колхозного чабана. Когда его мама умерла, отец-чабан привел в дом новую жену, чтобы поднять на ноги ораву детей.  Исполнение супружеских обязанностей повлекло за собой рождение еще одной оравы мелких, имен которых Сержант, честно говоря,  и не помнил. Из особенностей внешности можно выделить почти отсутствие подбородка, очень покатые и узкие плеч и еще он жутко заикался. Правда, когда он пел, заикание покидало его. В его репертуаре были шлягеры Пугачевой, Леонтьева и песни из индийских фильмов. Известные мелодии с совершенно адским произношением русских слов были одним из развлечений наших солдатских дней.

Основной контингент моих солдат не говорил по-русски и Сержант был не исключение.  Весной, после поездки домой он, улучив момент,  подошел ко мне и заикаясь сказал, что отец по работе испытывает затруднения, без помощника ему совсем тяжко и попросил меня поговорить с офицерами о его военном билете. Мол, сколько будет стоить, отец готов заплатить. Своими рассказами он нарисовал в моем воображении грозовые тучи, сверкающие молнии, испуганных овечек, блеяние потерявших мамок ягнят , одинокого старика верхом на кляче,  безуспешно  пытающегося собрать отару под проливным дождем .

Ну, ясно дело, я решил ему помочь в этом, и после недолгих переговоров с офицерами, я переозвучил ему какую-то сумму. Он обрадовался, сказал, что деньги у отца наверняка уже готовы  и, если отпустят, он через три дня приедет с наличными. Офицеры дали добро и он уехал.

Через три дня, в ночь с субботы на воскресенье, дневальный будит меня:

– Там Сержант приехал, просит, чтобы вы  вышли. Он на дальнем КПП.

- Если приехал, пусть заходит и ложится, завтра поговорим- говорю я дневальному, заправив речь обязательным для армейского диалога матом.

- Товарищ младший сержант, он зовет вас – через некоторое время я вновь слышу робкий голос дневального.

Тут я еще больше проснулся и, переворачиваясь в кровати, отправил его по общепринятому в таких случаях маршруту, в попутчики я ему порекомендовал Сержанта. Вроде бы успокоились, минут десять тишина. Ан нет, теперь Сержант осмелился меня будить!

Я уже в мыслях отвешивал ему правой рукой в левое ухо, а сам приподнялся для удобства размаха. А он заговорщицким полушепотом схватив меня за плечи:

- Пойдем выйдем, я тебе что-то покажу… - И глаза хитро сверкают.

Заинтригованный его возбужденным состоянием, я оделся-обулся и пошел за ним в направлении дальнего КПП.

Это был конец апреля или начало мая. Влажный прохладный воздух, мокрая от росы трава, яблони и груши в саду в мелкой молодой листве  набирали бутоны, светлая  ночь с озаренными полной луной высокими облаками.  Сад закончился, густые поросли кустарника вдоль сетки ограждения, скрип калитки.  И тут увидел я его.

Под  ярким лунным светом в тени карагача стоял чёп-чёрный вороной жеребец. Высокий, стройный, изящная голова с маленьким белым ромбиком-звездочкой на лбу и  узкими острыми ушами на мощной и в то же время грациозной длинной шее, черные волосинки под луной лоснились твердой силой и крепким здоровьем, грива в мелкую волну и хвост были словно из тяжелого шёлка. По мере приближения стало понятно, что он еще и гигантских размеров, в холке он был гораздо выше меня, а округлый круп был еще выше. А запах коня… Наверное, любовь к этому запаху передалась мне генетически от предков-кочевников, ведь до этого я не подходил к коням так близко.  В его спокойствии явственно ощущалась решительная уверенность и непреклонная мощь. Я был абсолютно очарован этим божьим созданием.

Пока я его разглядывал с открытым ртом, Сержант без  умолку говорил, что у отца свободных денег не оказалось, своих овечек продавать не будет, а вот его младший брат предложил в качестве помощи жеребца, мол, когда сможешь вернуть – вернешь, басқа-бас.  Только не успели на базар вывести и обналичить, пришлось верхом на нем приехать, чтобы за транспортировку не платить.

Пока я, затаив дыхание,  с трепетом от восторга и немного страха,  протягивал раскрытые ладони к ноздрям коня, Сержан, одернув поводья  узды, спросил:

-Мы же успеем на базар? Ты же мне поможешь продать? Я и дороги-то не знаю... Да не бойся, не кусается – усмехнулся и протянул морду коня ближе ко мне. Перебирая языком удила, жеребец дохнул на меня запахом жеванных ароматных сочных трав.

Завороженный этим животным-зверем, не особо утруждая логическими связями между воинской дисциплиной и возможными последствиями его нарушения, я охотно согласился помочь в реализации. Тем более, накануне прапорщик уехал на  выходные домой, оставив меня ответственным и гарантировав, что гостей из бригады (в/ч 10216- бригада связи была) не будет.

Сержант ловко вскочил на жеребца, я  с некоторым трудом через пень пристроился за ним. Два бойца для этого непарнокопытного зверя аки пушинка, удивительно! На жеребце не было седла,  только вальтрап с потником и через полчаса верхом в сторону базара моя пятая точка, вернее ощущения,  немного гасили восторг вороным.  Еще через полчаса его дерзкой иноходи пятая точка уже молила о пощаде, благо до базара оставалось не больше километра и мы спешились. Рассвет встречали на берегу Аксу неподалеку от базара и с первыми торговцами завели вороного к привязи.

Все кони, выставленные на продажу в тот день были абсолютно блеклыми и, на мой взгляд, не привлекали никакого интереса.  Эпицентром всеобщего внимания был наш вороной. После двух-трех расспросов  обнаружил большую заинтересованность один солидный дедок в непривычном для скотского базара пиджаке и хрущевской шляпе. Через пару заходов он уже расспрашивал причину продажи, чьих дети мы будем, откуда и т.д.

Сержан бойко, насколько позволяло его заикание объяснял ему, что жеребец  после удара плетью по морде перестал входить в дода (это куча-мала в кокпаре), а скачет прекрасно, как метель. Вот по этой причине и хочет продать  и купить другого. Некоторое замешательство во мне привнесло провозглашение им другого имени отца и другого аула из непонятно откуда,  а когда дедок начал спрашивать меня, что-то продумывать было уже поздно и я назвался в полном соответствии со своими  паспортными и биографическими данными. Через пару уточнений он уже знал кто я и чей внук. После нескольких  минут горячих торгов мы пересчитывали пачки советских купюр и складывали десятки тысяч рублей в полиэтиленовый пакент. Еще раз крепко пожав с покупателем друг другу руки, мы с Сержантом абсолютно довольные своей ношей покинули базар с видом невозмутимых миллиардеров. Правда, картинку портила моя кавалерийская походка:  ноги колесом для снятия нагрузки с окончательно отбитых мышц таза, большого и малого)))

Денег хватало и на военный билет и на поляну прапорам и офицерам. Даже еще прилично оставалось. Сержанту вдруг приспичило купить нормальную одежду, а магазины в то время не блистали разнообразием ассортимента, зато на колхозном рынке уже появлялись первые ростки свободной торговли. Так, пара кроссовок «Адибас», джинсы –мальвины с курткой и футболкой и пластмассовые темные очки чудесно преобразили Сержанта: из обычного сына чабана он превратился в крутого   мачо-супермена)))

Первые тревожные мысли у меня зародились еще на базаре, когда Сержант представлялся под другим именем. При покупке вещей, наблюдая «олигархический»  размах  его поведения, я стал беспокоиться.

-Да нормально, братан, деньги же остаются. Все равно мне батя таких вещей не купит. А конь? Да все нормально, не переживай – успокаивал меня Сержант. – А давай к тебе домой зайдем, А то по-человечески уже два дня не ел.

Купили к столу разной снеди, точно помню лишь  яблоки килограмма три, они в те годы в апреле были большой редкостью и стоили дороже мяса и пошли ко мне домой. Мама через минут десять чаепития заинтересовалась происхождением проданного жеребца. Сержант повторил про своего сознательного дядьку, который помог для откупления от оставшегося срока в армии и предложил вместо денег коня.

-Да у него коней много, он сам не знает что с ними делать- смеясь  и заикаясь говорил Сержант.

Тем не менее, перед выходом из дома мамка отозвала меня в сторону:

-Смотри сынок, не нравится мне это все. Будь осторожен.

-Да ладно, мам. Он не такой – скептически отмахнулся я.

Сейчас вот думаю, что мне просто самому не хотелось верить в нехорошие помыслы Сержанта.

 Всю дорогу до части я не хотел думать об этом, но Сержант по пути до автостанции все чаще подтверждал мои подозрения: он готов был скупить буквально все, на чем цеплялся его взгляд.

Когда он начал присматривать игрушку-копию пистолета я буквально вырвал у него пакет с наличными и сказал, что отдам их завтра в присутствии правпорщика, а там дальше сам разбирайся.

-Б-б-б-ратан!!! –от волнения он заикался еще сильнее-  З-з-з-ачем так? Я –я-я ж от-т-т-тблагодарю т-т-тебя!!! Ч-ч-ч-чо ку-купить т-т-т-тебе???

-Да пошел ты. Иди давай. В части поговорим- ткнул ему в бок и показал направление для шага.

Всю дорогу молчали. В части, после того как он проставился двум старослужащим и прежнему старшине,  после ужина я отправил бойца за Сержантом для обстоятельной беседы.  Пришел он не один, с Иваном и Мишей.  Несмотря на русские имена, это были узбеки, один с Красноводска, Миша из Манкента. Его за какие-то косяки до моего прибытия на службу  разжаловали и на его место поставили меня. Он был старше по призыву и хотя он всячески демонстрировал лояльность и даже был моим помощником по узбекскому контингенту, коих было большинство, наши отношения трудно было  назвать теплыми.

-Баха, чо ты в самом деле? Сержант же не маленький пацан какой-то, чтобы не отвечать за свои бабки – дохнул свежим перегаром Миша. – Или ты хочешь себе долю оставить за работу? – поглядывая то на Сержанта, то на Ивана - продолжал улыбаясь.

Они тоже лыбились гораздо смелее, чем позволяла субординация.

Эх, водка, водка. На фронте может и помогает от стресса и усталости и вдохновляет на подвиги, но в мирное время польза ее весьма сомнительна.

- Вы чо, сучары, о.уели вконец?  - резко толкнув грудью Сержанта  на Ивана нахрапом на максимальном басе одернул их поползновения на командирский авторитет. – Миша, чо за х.йня?- отделив так  его от этих двоих с чуть меньшим басом и меньшей враждебностью – Я сделаю так, как и обещал Сержанту, договорюсь с офицерами и доведу до конца.

Они были несколько ошарашены  и разделены мной на два лагеря: просто архаровцы и старшина, хоть и бывший. Дальше я с Мишей провел доверительную беседу, предварительно с пренебрежением выгнав в коридор Сержанта с Иваном.  Пришлось проявить подобие дружелюбия для погашения признаков гнева за полученные им  оскорбления.    Разжевал ему, мол, так и так, не по понятиям лоховать командира.  Если бы я ему не поверил, то навряд ли помог ему в продаже. Минут пять еще попинал ему уши по фене, потом пришлось терпеть его объятия. Ну хрен с ним, думаю, лучше потерпеть пять минут перегара чем махаловка четырех самцов  пубертатного возраста с кровью и соплями.

С Сержантом разговор был короткий, надышался я уже перегара)) Сухо, без эмоций:

-Завтра при тебе отдам прапорщику и чтоб потом вообще не подходил близко.

-Д-д-да я вообще не хочу домой. Еще годик лучше потерплю.

- Ну тогда пошел нах.й- показал ему взглядом на дверь. - До завтра

А самому было стыдно, что меня использовали, но предъявлять это – значит признать, думал я.

Утром в понедельник, после завтрака (я с прапорами и одним дембелем  столовались после солдат) я подозвал Сержанта и в его присутствии пересчитали дензнаки, после чего я демонстративно еще раз представил Сержанта, его пожелания и оставил их за столом.

После этого раунда переговоров у нас началась веселая неделя: каждый день пиво-водка, шашлык-машлык, кассетный видеомагнитофон  с боевиками с элементами восточных единоборств и западной порнухой.  Звезда Сержанта взошла, откуда ее не ждали: он считался лучшим солдатом для прапоров  и самым шаристым для солдат.

Было чертовски неприятно чувствовать себя лохом, поэтому я максимально дистанциировался  от контактов с Сержантом.  При встрече я натягивал маску безразличия, у него был вид Александра Македонского при смотре плененных врагов.

Праздник  не может  длиться вечно, и поэтому после окончания денег его опять снарядили в экспедицию по добыче легкоусваиваемых непарнокопытных. До меня доходили слухи, что во время реализации очередной партии лошадок на базаре портового города Карабулак какие-то редиски умыкнули прицеп от трактора, на котором повезли скот. И поэтому восстановление убытка от этого обстоятельства трактористу, согласившемуся отвести товар на базар, легло на покатые плечики Сержанта.

Я как-то не особо вдавался в прибыльность деятельности этого предприятия.  С Сержантом общение ограничивалось только служебной необходимостью и невозможностью просто отп.здить.

Служба шла своим чередом, карабулакские и манкентские сажали огород, другие косили сено, обрезали деревья, ухаживали за живностью офицеров: сотни кур, сотни кроликов в норах , нутрии, свиньи.  Склад ГСМ служил перевалочной базой для контрабанды ворованного в НПЗ бензина в сторону Киргизии. Офицеры хвастались полными багажниками деревянных рублей и дразнили солдат ухоженными проститутками.

В декабре я демобилизовался, но история с вороным для меня не закончилась.

После демобилизации я обнаружил, что завод,  на котором я работал, не нуждается во мне. То, что мы производили ранее,  рассылалось по странам СЭВ и развивающимся странам  с социалистической симпатией  в качестве братской помощи некогда могущественного Советского Союза. С распадом СССР, естественно, никто уже не хотел покупать  за деньги нашу продукцию сельского машиностроения .  Суверенный Казахстан почему-то не хотел производить что-нибудь бесплатно, пусть даже если эти страны на крови поклялись бы в верности социалистическим идеалам Маркса и Энгельса.    В цехах большущего завода было пусто не только людьми, но и наиболее ценной частью оборудования. По полумертвым промышленным площадям сновали лишь  счастливчики из числа задействованных на производстве мелкого ширпотреба кооперативов.

Недолго погуляв, устроился  я на плодозаводе. Маринады, салаты, томат-паста,  джемы, яблочный пектин  имели спрос, завод дышал!  Да и винишко стабильно реализовывалось, хотя при Горбачеве виноградники вырубили нещадно. Так что виноделие было скорее мертво, но тем не менее!  Работягам точно хватало и на заводе попить, и домой не с пустыми руками идти. А употребление чачи за обедом в котельной было обязательным ритуалом уважающих себя старых специалистов, благо за закуской далеко ходить не надо.е57н

В один из теплых майских вечеров заявился ко мне Сержант.

-Ну давай, заходи, раз пришел – стараюсь увильнуть  от объятий.

-Бба-ббаха, за-за-заходить не буду, ра-ра-разговор есть. Ты лучше выйди.

-Короче, меня сегодня спалили- все так же заикаясь продолжал Сержант-    На карабулакском  базаре мой односельчанин жестко спалил. Он узнал меня, позвал по имени, а я испугался и дал стрекача.  Мне подножку поставили и догнали короче. Это знаешь кто был? Помнишь, первого скакуна? Ну, вороного? Вот, это Куттыбай, его хозяин. Самый богатый человек нашего аула. Этот вороной оказывается пипец дорогой был. За него бешенные деньги налом  давали, КАМАЗ с прицепом давали. А он не соглашался и после окончания сезона кокпаров  собрал этому жеребцу табун отборных кобылиц  для получения приплода и отправил с табунщиком на живописные казыгуртские пастбища.

Я подумал, если КАМАЗ с прицепом бартер предлагали, то да, ценный был этот вороной. По норме прибыли КАМАЗ был наверное самым эффективным активом в те года. В то времена владение тремя поливными машинами автоматически  делало человека олигархом среди в-общем то небогатых постсоветских людей, живших в  уравниловке. 

А этот говнюк Сержант так подло обломил знатную конскую свадьбу! Недогулял жеребец, видно же было по его глазам)))

-  Этот Куттыбай сказал, если я найду его жеребца, то простит остальных лошадок. Он пипец богатый, у него дети все при должностях, кто в органах, кто в области в администрации.  Старший вообще в КНБ в Алмате сидит. Как найдем этого долбанного жеребца? Баха? Ты же знаешь покупателя…

- Да пошел ты. И вообще, зачем ко мне пришел?

-Ладно, прости. Я не специально так с тобой поступил тогда. Просто так вышло. Прости пожалуйста. Давай лучше поищем этого вороного.

-Не знаю я, и старичка-покупателя не знаю, и где он живет. Даже аул не знаю.  И вспоминать не хочу про этого вороного.

Тут я слукавил. Завидев где-либо черную лошадь, я буквально впивался глазами и вспоминал того вороного. Но потом оказывалось, что звездочка не такая, то отметина есть  на ногах белая, то вообще урод какой-то если сбоку или морда какая-то дебильная. Не мог я забыть того красавца.

Еще минут пять я ему надавал советов, где можно поискать, проводил его без чая и успокоился.

******

Через неделю после этого визита Сержант  опять заявился. Поздно ночью, в двенадцатом часу.

Он был чрезвычайно возбужден.

-Нет, заходить не буду. Тут вообще капец.  Давай лучше подальше от света уйдем. – жутко заикаясь проигнорировал  мое приглашение Сержант. – Короче, тот старик, Куттыбай, вчера умер! Мы целый день ездили по Манкенту и Карабулаку, нашли несколько лошадей, больше половины уже зарезали. А этого черного жеребца так и не нашли. Я остался на базаре с его сыном дальше искать, а он поехал домой и по пути ему  стало плохо и умер!  Сына домой срочно вызвали, я остался и один односельчанин сказал, что завтра похороны,  и что теперь его сыновья тебе житья не дадут.  От переживаний у старика сердце не выдержало. И я вот, убежал – с жалкой усталой улыбкой выдавил с паузами Сержант- Там у него два сына в милиции работают, один в городе, один у нас в РОВД. Короче, полная ж*па мне…

Я не совсем поверил его словам. Мало ли, может опять лохануть меня хочет, что-то уж больно задраматизировал, думалось мне.

- Ну и нафига ты пришел ко мне? Нах ты такой вшивый нужен? – гневно набросился я на него.- Держись от меня подальше.

-Баха, ты же хороший, я знаю. Помоги пожалуйста., что делать?- обезоружил меня этот редиска.

После недолгих препираний я уже давал ему советы, что лучше идти вдоль железной дороги в сторону Тюлькубаса. Там много скота, а потому как он больше ничего не умел, предложил найти работу у какого-нибудь чабана хоть за еду. А там со временем  может и успокоится ситуация или начать новую жизнь безвестным помощником чабана в далекой глубинке, но зато живой и  относительно свободный.  Еще полчасика посидели в темноте улицы и я проводил его без пожелания новых встреч.

Честно говоря, я думал что он все выдумал, но вот для чего, я не знал.   

Ровно через сутки поздно вечером ко мне домой пришли три парня, лет на три-пять старше меня. В дом заходить не стали, разговор состоялся за воротами. В потемках махнули служебным удостоверением, представились. Да и без тщательного изучения корочки у них на лбу было написано: менты.

- Баке, вы когда из армии демобилизовались? – подчеркнуто вежливо спросил, который помоложе.

- Да вот, в декабре, еще полгода не прошло.

- С Вами служил С.? – назвал фамилию Сержанта.

- А, который заикается ? Сержан?- изобразив пятисекундную задумчивость ответил я.

- Да-да, из Ленинского района.

-Да, вместе служили, а что произошло? Все нормально? – выдавливаю я все свое актерское мастерство.

-Нормально- переглянулись между собой опера- Он на днях к Вам не приходил?

- Нет, как дембельнулся, после этого и не видел- а у самого сердце колотится и во рту сухо стало- Я же раньше его ушел.

- Если придет вдруг, дайте нам знать. Вот телефон, здесь написано. Скажете, Ержана надо.- без особого интереса подал клочок бумажки с цифрами телефонного номера.

- Конечно, обязательно позвоню- сказал я прочувственно, словно от этого зависела номинация меня на «Оскар» на лучшую мужскую роль.

Попрощались, они ушли. Я ни слова не говоря маме по существу, «Да, нормально, ничего особенного, кого-то ищут», лег спать.

На следующий день, часов в десять утра ко мне на работу приходит этот опер, представившийся накануне Ержаном и еще двое в штатском. Подошли к начальнику, он привел их ко мне. Ержан показал двоим в мою сторону и, предварительно показав наручники и выразив надежду, что наручники не самое лучшее украшение в утренние часы среди коллег, с ветерком прокатили в наше РОВД.

Там, не особо  утруждая объяснениями причины, продержали в разных кабинетах примерно часа два. Я решил, что режим правозащитника и баляхора включать не стоит, потому что  прекрасно осознавал, почему. Включил режим ждуна с опцией «Спокойствие и невозмутимость».  За это время меня никто не расспрашивал, просто заходили, здоровались, рассматривали, спрашивали имя  и выходили.  И так человек пять.

Начало становиться скучно и Ержан, дабы развеять это,  в сопровождении двоих других в штатском повез меня  в Ленинское, сейчас Казыгурт. Там было гораздо веселее.

Поначалу там меня встретили как встречают друзей детства через десять лет.

-Оппа! Баха! Как дела? Как самочувствие? Ну наконец-то тебя нашли. А то вообще без тебя плохо было нам. – на чистейшем казахском весело похлопывая меня по плечу, чуть ли не обнимаясь, поздоровался европейской национальности круглолицый со стрижкой «ёжик» рыжий сотрудник- а я Дима. Вот, познакомься, вот он Баха- показал на меня входящему угрюмому усатому долговязому следователю- Вот он - потирая ладони, с наигранной радостью повторил Дима.

Долговязый попросил Диму оставить нас, затем минут двадцать почитал какую-то книжку. Я сижу, демонстрирую ждуна. Потом, задвинув книжку в стол, следователь с чувством расстановки начал меня допрашивать. Начиная с фамилии-имени и так далее. Безо всякого давления, просто записывал в протокол все мои ответы и дал расписаться. Так же не спеша, не прощаясь вышел.

Около часа никто не заходил. Я уж думал, забыли про меня. Все, что можно, я уже рассмотрел в этой комнате, не вставая со стула. Спартанский интерьер:  стол с тумбой, пишущая машинка, стопочка бумажек на столе, три стула, металлический сейф с приклеенным листочком описи,  в углу около двери вешалка для одежды и каучуковый Боб- боксерская груша.

Время уже было далеко за полдень, зашел Ержан с Димой

-Ну, как Баха, не скучаешь? – спросил веселый Дима всё так же по-казахски.

Я в принципе скучал, но догадывался, что в арсенале развлечений у Димы для меня не было ничего интересного.

-Да нормально-  пытаясь выразить олимпийское спокойствие сказал я.

Тут Дима свое дружелюбие переключил на Боба:

-Отдохнёшь ты сегодня. Поднаберёшь сил- похлопал по каучуковому плечу и резким хуком в квадратный подбородок заставил Боба одобрительно закивать.

Я понимал, что это психологический приём, но от этого теплее в душе почему-то не становилось.

Потом пошла карусель допросов. Никаких обедов, туалетов. Просто нескончаемая череда допросов. То добрый разговорчивый следователь, то суровый молчун, то грамотей-редактор.

Тут бы я хотел сделать маленькое не лирическое отступление. Не дай Бог вам оказаться в любом качестве в таком казенном доме. Но если уж оказались, то требуйте адвоката и не говорите ничего до встречи с ним. Вы можете думать  о своих способностях водить за нос как угодно, но уверяю вас, чаще вы сильно переоцениваете эти способности. Так было и со мной.

Расставляя разными неважными на мой взгляд вопросами ловушки, меня поймали на противоречиях. А дальше уже так  задавали вопросы, что любой вариант ответа изобличал мою ложь про визиты Сержанта.

В итоге, мне открыто предъявили, что я хладнокровный и уравновешенный лидер группы, был старшиной в части, а Сержан лишь напуганный мной чмырь и воровал он только по моему указанию.  Чтобы не усугублять  глубину ж*пы, в которую я попал, решил играть молчанку. Хотя было уже совсем поздно.  

В смысле, что поздно молчать и поздно вообще: начинало вечереть.  Полностью отдавая себе отчет, что я с утра у меня во рту крошки не было,  мне совершенно не хотелось есть,  соответственно, из-за отсутствия приема пищи, не хотелось по нужде.  Тем не менее, меня попросили выйти в коридор.  В фойе перед окошком дежурной части стояла моя мама!

Есть ли на этом свете люди, сердобольнее и добрее наших мам?  С самого начала они носили нас под своим сердцем, кормили белым молоком, пели колыбельную, ухаживали и оберегали, чтоб мы не болели, обнимали нас после первых шагов,  заучивали с нами стишки в садике и помогали с уроками в школе, доставали по блату модную одежду на выпускной. А мы, чуть пробьются усики под носом, сразу чувствуем себя самостоятельными и взрослыми: «Да перестань, мам, я же уже не маленький, ну что ты все сюсюкаешься? Стыдно же! Что пацаны скажут?»

И в РОВД перед ментами я тоже пытался выглядеть крутым мачо. Режим максимальной сдержанности и сухости:

-А.. Ну как дела, мам? Как нашли меня? Да нормально все. Простое недоразумение.

У мамы в глазах гамма сложных чувств и чуточку слезы. Дома бы она дала хорошего подзатыльника,  здесь сдержалась, молодец.

-Мне на работу одна знакомая пришла, сказала что ее муж, работающий у нас в РОВД, видел тебя. Уж не ошибся ли , решила вот  проверить...

Коридор в РОВД не самое удобное место для разъяснений между близкими людьми и поэтому наш диалог продолжался больше глазами.

- Сейчас құда (сват) должен подойти. Говорит, его однокурсник здесь работает. А сам сват директором школы здесь оказывается. Я к нему сначалазаехала, а потом  сюда.

Недолго постояли. Пришел сват:

-Эээ,  құда-бала, что ты так? В Ленинское приехал, а к нам не зашел? Нехорошо, так нельзя, не по-казахски – громко смеясь здоровается со мной и со всеми сотрудниками, обернувшимися на его раскатистый смех- Пошли, там Айман уже стол накрыла, ждет нас. Давай-давай.

Сват отводит в сторону прифигевшего Ержана, что-то ему внушительно процедил и опять улыбаясь повернулся к нам и повел нас в сторону выхода.

-Пойдемте скорее, а то моя Айман ругаться будет.

Дом свата былнеподалеку,  рядом со школой. Во дворе кипел самовар, а дастархан щедрой хозяйки Айман был уже накрыт.

И тут внутренний стержень, который держал меня весь день, обмяк и я почувствовал адскую усталость и зверский голод.

За столом сват рассказывал про свои студенческие годы в Ленинграде, всякие байки, как интересно было в общежитии. В одной комнате жили казахи из разных уголков Казахстана, в том числе и Берик из Семипалатинска. Он, кстати, только пару недель назад к нам пришел работать, заместителе начальника РОВД по следствию. Вот и случай подвернулся зайти поздравить не просто так формально, а как следует, с делом. То бишь, с моим делом.

Подкрепились хорошенько, потом состоялся откровенный разговор про приключения в армии, в частности, про вороного и Сержана.

-Да, пустяки. Даже не переживайте- развеял после беседы наши с мамой тревожные прогнозы сват -  Берик – мужик что надо. Поехали.

Прихватил из серванта бутылку коньяка, нарезанного казы и еще чего-то.

В РОВД поднялись сразу на второй этаж.

-Ну рассказывай, балам. Только учти: я не люблю, когда врут – начал майор после приветствий, задвинув пакет в стол.

-Да он тоже не любит врать,  просто по глупости молодой – пожурив меня кивнул сват- Рассказывай, все в подробностях.

И тут я начал рассказывать все, что знал. Как Сержант меня обманул, хотя  было неловко чувствовать себя лохом у чмыря, как мы продали, как я отдал деньги прапорам.

-А ты не помнишь, кому продал? Не можешь показать покупателя?

-Нет, аға, не знал я этого человека раньше, если покажут, узнаю.

-Да тут дело такое… Конь-то не простой, оказывается. Из Луговского конезавода старику сын старший подарил. Этот жеребец – внук Абсента… 

Какая интересная кличка, подумал я в тот момент, но больше этого я не знал ничего.

Потом майор позвал Ержана , объяснил ему суть моего дела, опер по стойке «смирно» выслушал. Затем Беке дал ему поручение взять у меня показания, оформить подписку о невыезде и отпустить.  

Мы поблагодарили, попрощались и пошли вниз оформлять бумаги.  Вопросы были самые формальные, показания подписал, нам объяснили, что такое свидетель и сказали, что меня вызовут на очную ставку. Уже попрощались с Ержаном, на радостях я порхал в сторону выхода и... в коридоре неожиданно встретился Миша из Манкента. Он буквально упал к ногам и почти рыдая, этим напугав мамку, стал умолять нас, чтобы мы его забрали. Я начал умолять маму со сватом, мол, однополчанин, негоже отвернуться и уйти. Свату пришлось опять подняться на второй этаж, мы с мамкой посидели на скамейке на улице. Короче, под гарантии моей мамки и свата, Мишу тоже отпустили под подписку о невыезде.

На очную ставку вызвали через пару дней. Тоже формально. Знаком, не знаком и все.

Через месяца три-четыре была потом повестка в какой-то специализированный военный суд, но признаюсь честно, я не ходил. Решил, что Фемида как-нибудь сама справится с правосудием, без моего скромного участия.

В году 2004 или 2005 заехал по пути домой Сержан. После третьей отсидки. Первую отсидку провел в дисбате, так как кражи лошадей были совершены во время несения службы. Вторая и крайняя на тот момент отсидки были тоже за дело, подобное первому. Незаконное огнестрельное оружие и еще какие-то пряники. Оказалось, что его повязали почти сразу после второго визита ко мне, он после пары тычков указал на скупщиков, среди которых был и Миша. Миша же, отстояв одну ночную вахту вместо Боба, перекинул стрелки на меня.

*****

Еще через несколько лет я повторно услышал про Абсента. Стал интересоваться и немного прифигел.Вороной-то действительно не простой. Это же внук того самого Абсента, сына Араба, потомка  Бойноу!!!

Глядя на видео и фотографии Абсента, я узнаю того вороного. Эти глаза, эти линии, эти ноги, этот запах будут со мной всю эту жизнь и наверняка заберу с собой.

О Аллах! Я бесконечно благодарен тебе. Еще я благодарен тебе за те короткие мгновения жизни, которые я провел с этим прекрасным твоим созданием.